Во славу ТНН! — Опять ты меня выиграл… Ну хоть раз бы поддался! – сказал Василий Сергеевич, по доброму улыбнувшись, и расставляя фигуры на начальную позицию.
— Вам бы всё полегче да полегче… Эх вы, а ещё учитель называется! – я постарался изобразить улыбку, получилось немного натянуто, но Василий этого даже не заметил, он увлеченно ползал под столом, пытаясь найти белую пешку. Сказать по правде, мне уже надоело играть, но я старался не подавать виду, всё же пятерка в аттестат по алгебре на дороге не валяется, а потому я сидел и ждал, пока Василию наскучит мне проигрывать, дать ему выиграть я не мог, гордость не позволяла проиграть настолько слабому сопернику.
— А! Вот ты где… Ну и заставила ты меня попотеть, – Василий выглянул из-под стола и поднял руку вверх, победоносно сжимая в ней потерянную пешку. Спустя пару мгновений и чуть не упавший стол, он оказался на стуле. Василий Сергеевич добрый малый, если, конечно, узнать его поближе. На самом деле он глупый, из таких учителей, которые только свой предмет и признают, наверняка в своё время был хорош только лишь в алгебре, а теперь вот отдувается…
— Ну что, ещё партейку? – на его лице заиграл азарт, постоянно думает, что может меня выиграть… Ага! Как же! Да я мог бы поставить ему детский мат, было бы желание…
— А давайте! – произнёс я ехидным голосом, правда ехидным он был только в моих мыслях.
В ответ на мои слова лицо Василия (или «Васьки», как его иногда заочно называли), озарила улыбка ребёнка, надо же, наверняка подозревает, что мне это уже надоело…
Прошла ещё одна партия, и Василий уже не был столь активен, у него заметно поубавилось энергии, а лицо постепенно начало принимать скучающее выражение.
— Ну ладно, что-то я устал, пойду, прилягу… А ты это, давай, неси ведомость, заслужил.
Я не заставил его долго ждать, заранее приготовленная ведомость лежала в боковом кармане рюкзака, так что достать её особого труда не доставило. Пара движений ручкой, и вот, перед вами уже отличник по алгебре… А ведь получить пятёрку, оказывается, не так и сложно…
Я вышел на лестничную площадку, спустился вниз, и, преодолев подъезд, оказался на улице. Наушники, которые я достал автоматом, уже лежали в ушах, а рука потянулась к телефону, дабы выбрать трек. Вскоре в моей голове заиграла грустная мелодия, как раз под стать моему настроению. Я шагал по осеннему парку и наблюдал за людьми. Люблю я это дело, смотреть на кого-то, оценивать, искать его слабые места и изъяны. Пожалуй, мне нужно будет стать критиком, ибо критиковать я умею сполна. Меня клонило в сон, а в кой-то веки тёплая погода придавала этому желанию большую силу. Что же, раз хочу, значит надо сделать. И я направился на крышу. Люблю я это место, там можно и поспать и посидеть, подумать о жизни… Главное никого туда не водить. Хорошо, когда о подобном месте знаешь лишь ты. По пути я зашел в какую-то забегаловку, купил себе кофе и вишнёвую булочку, перекусить я решил уже на крыше.
Спустя двадцать минут я оказался у нужного мне здания. На самом деле я мог оказаться там и быстрее, например, доехать и на маршрутке, но я не люблю общественный транспорт, да и вообще транспорт не люблю. Предпочитаю ходить пешком, максимум велосипед, ну или ролики. Я вошел в столь привычную, провонявшую куревом парадную и поднялся на последний, двенадцатый этаж. В этом доме, в одном из немногих в этом районе, открыта крыша. Я до сих пор не понял, почему сюда хожу только я. Обычно новости об открытых крышах распространяются по всему району за считанные мгновения. Одна неделя и всё, придя на крышу ты наверняка встретишь парочку, а то и толпу знакомых.
Хорошо, что эта крыша не такая, иначе бы это место быстро потеряло для меня свою уютность, а, соответственно, и значимость.
Я вышел на крышу, удобно расположился, сел и начал обедать. Прохладный ветерок обдувал моё лицо, а солнце грело спину, грустное настроение постепенно сменялось радостно-романтическим. Я закрыл глаза и прилег, как вдруг услышал медленный стук шагов по металлической крыше. Я удивился, но несильно, всё же рано или поздно эту крышу кто-нибудь бы нашел. Видимо, это рано или поздно настало. Нехотя я открыл глаза, надо было поприветствовать новоприбывшего. Мой взгляд нашел возбудителя спокойствия. Это была девушка с русыми волосами, не особо красивая, но и не уродка. Милая, пожалуй, следящая за собой, с вполне хорошей фигурой, большими глазами и вздернутым носом. Кажется, она меня даже не заметила. Просто прошла мимо меня. Я продолжил наблюдать, уже с большим интересом, чем это она таким важным занималась, о чём думала, если не заметила, что на этой крыше она не одна?
Девушка подошла к краю крыши и застыла, вытянулась как игла. В мою голову закрались недобрые мысли, и я окликнул её.
— А оно тебе надо?
Девушка вздрогнула и повернулась в пол оборота, на этот раз я заметил, что в её глазах стоят слёзы. На мой вопрос она так и не ответила, поэтому я решил зайти с другой стороны.
— Что с тобой случилось? – сказал я уже чуть громче.
Она молчала, молчала около минуты, а затем ответила.
— А какая тебе разница? А какая вам всем разница? Да что, чёрт возьми, будет, если я умру? ДА ВСЕМ ПЛЕВАТЬ! – она сорвалась на крик и пошатнулась, но смогла сохранить равновесие.
— А как же твои родители, друзья, парень в конце концов, – сказал я максимально спокойным голосом, я заранее знал ответ и знал окончание сего представления. Ведь сейчас именно я выступал сценаристом.
— Парень? Да кто станет встречаться с такой, как я? А друзья? Они смеются надо мной, обсуждают меня, когда я ухожу. А родители... – она истерично рассмеялась, – А из родителей остался только отец, а от отца, вместо любви, я получаю только это, она убрала свой шарфик и оголила шею покрытую синяками и шрамами.
Я поднялся, устало вздохнул и подошел к девушке. Она попыталась меня остановить, но это были лишь попытки.
— Тебе и вправду нет смысла жить, но если есть жизнь после смерти, то ты будешь жалеть о своём выборе.
— Я знаю…
— Значит, мой долг сделать так, чтобы ты не жалела.
Лёгкий толчок и вот, она уже летит вниз, молча, без криков, как будто так и надо. А я просто собрал вещи и направился домой.
Наступила осень.
